Отправлено: 31.07.08 09:20. Заголовок: Пластун?

[реклама вместо картинки]
Я еще такого не видел.

 Отправлено: 05.08.08 11:37. Заголовок: Казачья станица в Аф..

Казачья станица в Африке
(часть вторая)

Жизнь "вольных казаков" в Турции осложнялась: местные власти все настойчивее ограничивали их свободу. Часть казаков решила перебраться обратно на российские земли. В связи с этим, в 1883 году Ашинов стал вынашивать планы создания сети казачьих станиц в Сухумском округе, для охраны черноморских и кавказских границ России. Этот проект нашел поддержку во влиятельных славянофильских кругах.
Издатель "Московских ведомостей" Катков устроил Ашинову встречу с генерал-губернатором округа, князем Дондуковым-Корсаковым. Тот вначале было заинтересовался идеей станиц и даже согласился выделить под них полторы сотни десятин земли в Кутаисской губернии. Но когда оказалось, что под видом переселенцев-крестьян из русских и малороссийских губерний в основанную Ашиновым станицу Николаевскую стекаются из Турции "вольные казаки", отношение к этой идее резко переменилось. Казачья вольница в Николаевской просуществовала лишь год...
Однако это, как мы потом увидим, было своеобразной "репетицией" осуществления более грандиозных планов.
После неудачи на Кавказе Ашинов снова отправился искать счастья в Турцию.
В Константинополе от черкесов, вернувшихся из Египта, Ашинов узнал, что далеко на юге есть страна "черных христиан" - Абиссиния. Это разожгло его интерес, и он, уже став к тому времени есаулом, направился в Египет, где провел четыре месяца, а оттуда в 1885 году - в порт Массауа на Красном море. Путешествовал он под эгидой Императорского добровольческого экономического общества, Добровольческой военно-морской организации, Промышленного и торгового общества, а также при поддержке генерала графа Н. П. Игнатьева, русского посла в Константинополе в 1864-1874 годах.
Из Массауа Ашинов через Асмару, Аксум и Адуа двинулся вглубь страны, чтобы изъявить свое почтение правителю Абиссинии - "царю царей" негусу Иоанну. Правитель области Тигрэ и полководец негуса Рас-Алула просил казака узнать, почему русский царь не ответил на письмо и подарок Иоанна - золотой крест, направленный в Россию еще в 1876 году. Сам негус будто бы дал благословение на приезд русской миссии, выделил территорию для обустройства православного монастыря и согласился на создание колонии "Новая Москва". Западные авторы утверждают, что, в обмен на это, Иоанн настоял на том, чтобы Ашинов доставил ему оружие, а также просил русских взять на себя задачу реорганизации абиссинской армии.
Обратно в Массауа Ашинов вернулся через Судан. А из Каира с дипломатической почтой отправил царю подробный отчет, в котором писал, что Абиссиния - богатая и плодородная страна и что к казакам там хорошо относятся. В мае 1886 года он объявился уже в Константинополе, привезя с собой суданского шейха и двух молодых эфиопских монахов, как говорят, родственников негуса. Привлеченный богатством и плодородием Абиссинии, а также дружелюбным отношением местных властей и населения, Ашинов решил готовить туда специальную экспедицию.
Он всячески подчеркивал необходимость оказания помощи христианам-эфиопам, а заодно пропагандировал идею создания там поселения "вольных казаков", которые занимались бы сельским хозяйством и несли воинскую службу. Эти идеи нашли отклик в разных кругах общества и особенно среди бывших сотоварищей Ашинова, русских поселенцев в Турции, которые в мае 1886 года избрали Николая Ивановича своим атаманом.
Вдохновленный, Ашинов прибыл в Санкт-Петербург, где обратился за поддержкой в Священный Синод. Митрополит Исидор, глава зарубежной миссии Русской православной церкви, проявил интерес к сообщениям Ашинова, а император Александр III принял и его самого, и привезенные им подарки, хотя министр юстиции отнесся к появлению атамана с изрядным подозрением.
Ho, как писал Лесков, "явился сам Ашинов", везде находя "преданность и уважение и уважение и преданность... Ашинов шлялся по Санкт-Петербургу с привезенными заморскими птицами, черноглазым мальчиком и неизвестною девицею в звании принцессы и дочери дружественного царя Менелика (правителя области Шоа, претендовавшего на звание эфиопского императора. - Н. К.), которая по пути изрядно подучилась по-русски. Ашинов был нарасхват". Оставим эту девицу в свите Ашинова на совести Лескова, - он едва ли не единственный упоминает о чернокожей принцессе. В остальном же все в описании не вызывает сомнений.
Из Петербурга Ашинов направился за поддержкой в Москву. Купечество отнеслось к его затее благожелательно и даже дало немного денег. Затем, в ноябре 1887 года, он поехал в Париж, чтобы заручиться поддержкой и французских властей. Однако, в Париже его приняли не особенно любезно...
Ha Рождество 1887 года Ашинов снова приезжает в Константинополь, где сходится с неким капитаном Набоковым, известным не столько как панславист, сколько как авантюрист. В этот период об Ашинове и Hабокове ходили самые невероятные слухи: якобы они скупали оружие, готовясь к экспедиции в Африку в помощь итальянцам, собиравшимся захватить Абиссинию. Сопровождавшие их скандальные слухи даже заставили русские власти взять двоих друзей под негласный надзор. А в январе 1888 года вообще появилась информация, будто Ашинов убит в болгарском городе Бургасе...
Но уже в феврале Ашинов, в компании своей жены Софии Ивановны Ашиновой (из хорошо известного на Украине рода Ханенко), по словам современников, "умной, энергичной, образованной, чрезвычайно доброй женщины", и нескольких последователей, отправился из Константинополя на русском корабле "Кострома" к берегам Абиссинии. В марте он прибыл в Таджуру, на побережье нынешнего Джибути, и был встречен вождем племени данакиль (их еще называют афарами) Мохаммедом Лейта.
Ho, какие бы планы не ставил перед собой Ашинов, им не суждено было сбыться. Ему пришлось почти тут же вернуться в Россию, так и не добравшись до Абиссинии: негус попросил его сопровождать в Петербург делегацию из двух абиссинских священников, которая должна была просить русского царя о помощи. Однако, Ашинов твердо решил вернуться в Африку и в Таджуре оставил нескольких казаков приглядеть за оставленным багажом...
Тем временем, подготовка к созданию Новой Москвы в Африке шла в России вовсю. Митрополит Исидор благословил предприятие Ашинова и велел искать священника, чтобы тот возглавил религиозную миссию. Выбор атамана пал на отца Паисия. Родом из оренбургских казаков, отец Паисий с 1840 по 1862 год участвовал в военных походах в Средней Азии, а затем немало лет провел в Пантелеймоновом монастыре на Афоне. К тому же он, как говорят, знал восточные языки.
Ашинов с Паисием побывали в Москве, на ярмарке в Нижнем Новгороде, где выступали с лекциями и занимались сбором средств. Наведался Ашинов к казакам на Дон, на Кавказ и в Крым. А в русских газетах были открыты подписные листы. Особенно Ашинова и Паисия поддерживали газеты "Новое время", "Свет", "Московские ведомости".
Больше других усердствовал издатель "Московских ведомостей" и журнала "Русский вестник" Михаил Катков, чья, по словам Лескова, "властная, но не всегда разборчивая на хулу и хвалу рука" венчала Ашинова "скороспелыми лаврами героя XIX века". Ha страницах "Московских ведомостей" Катков, в частности, писал, что "вольных казаков" во главе с Ашиновым манят служить другие страны, особенно Англия, но они очень любят Россию и никому не хотят служить, кроме России, а посему им нужно платить жалование. В шестом номере "Hивы" за 1889 год появилась статья, озаглавленная: "Русская духовная миссия в Абиссинии". Подписана она была "А. Е-в"; вероятно, ее авторство принадлежало известному путешественнику Елисееву. Он писал:
"Человек, который заставил говорить о себе всю Россию, с которым находится в переписке Буланже*, Дерулед** и m-me Адан, человек, при имени которого трепещут итальянские легионы, стоящие под Массавой, и которого ожидает сам "великий негус" Абиссинии - далеко не такая заурядная личность, чтобы ее можно было игнорировать".
Формально Ашинов действовал совершенно независимо, на свой страх и риск. Однако, соблазн получить российскую колонию в стратегически важном пункте, на выходе из Красного моря, оказался сильным для некоторых русских купцов, промышленников, политических деятелей и представителей духовенства.
Подписку на сбор средств для экспедиции открыл генерал Лермонтов, секретарь Русского Палестинского общества, а генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович, стал почетным председателем этого фонда.
Нижегородский генерал-губернатор Баранов 29 сентября 1888 года направил Александру III большую записку с идеей создания африканского форпоста. Вот выдержка из нее: "Заселение русскими выходцами африканского побережья только тогда принесет России всю массу возможной пользы, когда правительство твердо будет руководить устройством колонии и ее сношениями с соседями, а главное, с Абиссиниею. Только при этом условии колония получит подобающее ей государственное значение". Баранов предлагал также: "При некотором содействии правительства образовать Российско-Африканскую компанию".
Государь переслал этот документ министру иностранных дел Николаю Карловичу Гирсу с пометкой: "Я переговорю с Вами об этом". И написал также: "Я желал бы знать мнение И. А. Шестакова, который, кажется, сочувствовал Ашинову".
Морской министр адмирал Шестаков, скорее всего, действительно поддерживал Ашинова. "А не поздоровится Джону Булю, коли там и сям крейсерам можно будет запасаться углем", - записал он в дневнике после встречи с атаманом. Но какие-либо конкретные действия министра не известны - вскоре после этого он умер...
--------------------------------------------------------------------------------

* Буланже, Жорж - французский генерал, военный министр в 1886-1887 г. г.
** Дерулед, Поль - французский политик конца XIX в.

 Отправлено: 05.08.08 11:37. Заголовок: Казачья станица в Аф..

Казачья станица в Африке
(часть третья)

Наверняка можно сказать лишь то, что российское правительство хотело обеспечить свой флот надежной гаванью на морской дороге из Черного моря к Тихому океану или хотя бы иметь заправочную станцию на этом огромном пути, дабы не зависеть от других стран, в первую очередь, от Англии.
В Архиве военно-морского флота хранится, например, приказ главного морского штаба командиру канонерской лодки "Манджур" от 11 ноября 1888 года, в котором ему поручается тщательно осмотреть Таджурский залив и сообщить морскому министерству, представляет ли этот закрытый залив "надежное убежище для судов и в какой мере и степени он недоступен для неприятеля". В документе подчеркивалась строжайшая секретность порученной миссии. Кстати, подобная рекогносцировка, как свидетельствуют архивные материалы и мемуары русских офицеров, была далеко не единственной...
Глава Святейшего Синода Победоносцев сравнивал основателя "Московской станицы" с Христофором Колумбом. Ашинов получил помощь флота в доставке казаков на сомалийский берег, а одесский губернатор снабдил его воинство оружием.
Ho не все шло гладко. Новый глава военно-морского ведомства, адмирал Чихачев, отказался выполнять приказ своего предшественника Шестакова, который обещал на встрече с Ашиновым в Севастополе предоставить канонерку "Манджур" для эскорта транспорта с казаками в Африку. Поэтому в октябре Ашинов направился в Одессу, где ему для доставки экспедиции к берегам Сомали удалось нанять пароход Добровольческого флота "Корнилов".
Характерно, что к "вольным казакам", желавшим направиться в Африку, примкнули и просто случайные люди из разных мест России, причем некоторые с женами и детьми.
Сведения о численном составе экспедиции весьма противоречивы. Чаще всего встречается цифра 150 человек. Однако, где-то идет речь о 145 "добровольцах", где-то - о 175... В записках одного из участников экспедиции говорится, что в ее состав входила религиозная миссия из 40 человек, а также военный отряд из 150 человек. Среди последних, кроме "вольных казаков", были уроженцы Одессы, несколько осетин, пара терских казаков, трое петербуржцев, двое харьковчан.
Любопытны и данные о социальном составе экспедиции. По словам этого же ее участника, в ней было 15 интеллигентов, а также столяр, плотник, кузнец, слесарь, садовник, солдаты с женами и детьми. Все добровольцы были разделены на шесть взводов, которыми командовал отставной военный. Присутствовали и "люди без роду и без племени, которые лелеяли мысль о быстром обогащении в Африке". Так что компания подобралась весьма разношерстная...
Ho, как писал журнал "Нива", "...в H.И. Ашинове должно видеть не только смелого авантюриста, но и начальника русских добровольцев, вызвавшихся на свой страх и риск сопровождать духовную миссию до самого царя Ивана (негуса Иоанна)". 10 декабря 1888 года экспедиция отбыла из Одессы на "Корнилове" в Александрию. Ha проводы в порту собралось 20 тысяч человек. Из Александрии в Порт-Саид экспедицию доставил тоже российский корабль, "Лазарев".
В западных газетах предприятие Ашинова именовалось военной экспедицией, а газеты Турции писали о "двух тысячах казаков". По количеству небылиц и слухов от зарубежной не отставала и российская пресса.
В Порт-Саиде, где экспедиция задержалась в связи с поисками подходящего судна, которое бы могло доставить ее к берегам Абиссинии, ашиновцы встретили пароход "Hижний Hовгород", шедший с Дальнего Востока. Его капитан Пташинский рассказывал позже на страницах "Кронштадского вестника" о пьяницах и оборванцах из числа добровольцев, якобы шатавшихся по всему городу, шумевших и устраивавших дебоши. Скорее же всего, это были люди как раз с самого "Нижнего", который вез народ с золотых приисков. Тем более, что участникам экспедиции Ашинова было строго-настрого наказано соблюдать конфиденциальность и велено говорить, что они едут на Дальний Восток...
В Порт-Саиде к экспедиции присоединились три абиссинских монаха, русский дьякон Ювенал и три человека с "Нижнего Новгорода".
Наконец, Ашинову за 36 тысяч франков удалось нанять австрийский пароход "Амфитрида", который должен был доставить миссию и добровольцев до Таджуры. Путь лежал через Джедду и Суакин.
Вскоре после выхода из Суэцкого канала с "Амфитриды" заметили, что за кораблем неотрывно следует итальянская канонерка. Если учесть завоевательные планы итальянцев в отношении Абиссинии, их интерес к экспедиции Ашинова вполне понятен. И не случайно именно в итальянской прессе появлялась самая скандальная информация, призванная всячески опорочить предприятие. Итальянцы представляли Ашинова необразованным оборванцем, пиратом; писали, что "истеричка, которая находилась с ним под видом жены, была подлинным мозговым центром экспедиции", а религиозный характер миссии - лишь "фиговый листок для прикрытия ее подлинных целей". Итальянские газеты дошли до того, что написали, будто Ашинов на борту "Амфитриды" изнасиловал двух девушек. Эти сообщения были подхвачены и французской прессой...
Наконец, 6 января 1889 года "Амфитрида" вошла в Таджурский залив. Таджура, небольшое поселение на побережье нынешнего Джибути, находилась под протекторатом Франции. Формальным правителем там был султан Мохаммед Сабех, с которым Ашинов успел сдружиться во время предыдущего посещения этих мест. Россиян, не бывавших до этого в Африке, поразил вид его "дворца": четыре шалаша из тонких прутьев, "что-то среднее между малоросской избой и куренем".
В Таджуре экспедицию встретили четверо казаков, которых Ашинов оставил для охраны багажа и припасов в свой предыдущий приезд, а также абиссинские священники, тоже ждавшие прибытия экспедиции. Их и тех абиссинских монахов, которых Ашинов забрал из Порт-Саида, направили в глубинные районы Абиссинии с посланиями негусу Иоанну, Рас-Алуле и правителю области Шоа Менелику.
Караван должен был вернуться обратно не раньше, чем через два месяца. Поэтому Ашинову следовало найти пристанище для отряда. В сорока километрах к юго-западу от Таджуры находился старый заброшенный египетский форт Сагалло, расположенный на землях, которые принадлежали знакомому атамана, данакильскому вождю Мохаммеду Лейта. Его русские сразу прозвали "Пушкиным" из-за внешнего сходства с поэтом... 14 января казаки разместились в Сагалло, провозгласив создание Hовой Москвы; над фортом, где была устроена походная парусиновая церковь во имя св. Николая, подняли торговый флаг и флаг религиозной миссии.
Для строительства ашиновцы привезли с собой лес; на земельных участках посадили саженцы из России и пятнадцать тысяч черенков винограда лучших крымских сортов. Прекрасно привились вишни и черешни. В Александрии были закуплены около ста масличных, лимонных и апельсиновых деревьев. На огородах высадили огурцы, дыни, помидоры, арбузы... Разведка местности в окрестностях Сагалло обнаружила наличие соли, железной руды, каменного угля, а также горячий серный источник. В общем, жизнь в Новой Москве, или как ее еще называли, станице Московской, стала постепенно налаживаться.
Однако, несколько человек из состава экспедиции бежали в Обок, французскую факторию на побережье неподалеку от Таджуры. То ли дезертирам не нравилась довольно жесткая дисциплина и единоначалие, то ли условия жизни показались не из легких, - но, как позже выяснилось, именно от этих беглецов исходила та скандальная информация об экспедиции, которая и сыграла в дальнейшем свою роковую роль. Так, от кого-то из них пошли гулять слухи, якобы Ашинов собирался грабить караваны. А "Одесский листок" позже приводил слова Ашинова, который при поднятии российского флага над Сагалло будто бы заявил: "Пятьдесят верст по берегу и сто вглубь - русская земля..."
А над Новой Москвой стали уже сгущаться тучи. Как-то Ашинов заметил невдалеке французскую канонерку "Метеор". Как выяснилось позже, именно дезертиры, бежавшие в Обок, и дали указания французам, где находится русский лагерь.
Через неделю после основания Новой Москвы появилось еще одно французское судно. Прибывший с него офицер Люи передал требование французского коменданта Обока очистить Сагалло и сдать "лишнее оружие". Но Ашинов, сославшись на отсутствие Мохаммеда Лейты, который в это время был на войне с сомалийцами и оставил за себя племянника Абдуллу, отказался обсуждать что-либо. А 30 января появились уже три французских судна, потребовавших поднять над русским лагерем флаг Франции...
Казацкий поселок не на шутку встревожил Францию, которая претендовала на районы, прилегающие к Джибути, и уже создала там свои опорные пункты. Французы вполне справедливо решили, что если казаки сумеют обосноваться там, то в конечном счете, русский царь возьмет это поселение под свое покровительство, и тогда у Франции возникнет могущественный соперник в столь важном стратегическом пункте...
Раздавались обвинения в адрес русских, - что те якобы занимаются тайными поставками оружия в Абиссинию. Забеспокоились и Англия, и Германия... Чтобы успокоить иностранцев, особенно немцев, имевших сильное влияние в России, правительство решило принести русскую миссию в жертву - и поспешило ответить, что не имеет к Ашинову никакого отношения, что экспедицию тот затеял на свой страх и риск... И тогда Париж начал действовать решительно; в поддержку французскому губернатору Обока в Таджурский залив был направлен адмирал Ольри во главе нескольких военных кораблей.
Возможно, как свидетельствуют некоторые источники, российские власти и хотели послать Ашинову депешу с приказом императора немедленно подчиниться требованиям французов, но было уже поздно...
В воскресенье 5 февраля, после обычной церковной службы, казаки заметили французскую эскадру в составе крейсера и трех канонерок. Посыльный передал Ашинову письмо, которое содержало ультиматум. Однако Ашинов, из-за слабого знания французского, не разобрался в его содержании и отправил приветствие адмиралу, не предполагая ничего дурного со стороны державы, дружественной России. Более того, он даже приглашал адмирала в гости! София Ивановна, хорошо знавшая французский, прочла письмо и сообщила: в ультимативной форме французы требовали разоружить всех казаков и сдать оружие французским властям в Обоке. На размышление давался всего час времени... Словом, вместо дружеской встречи в три часа дня начался артиллерийский обстрел Сагалло. Казаки решили, что Россия находится в состоянии войны с Францией. На самом же деле, просто сработала пружина политических интриг...
Было убито несколько человек, в том числе четверо детей и две женщины, которых завалило обломками казармы. Шесть человек было ранено. Французские снаряды уничтожили все сады.

 Отправлено: 05.08.08 11:38. Заголовок: Казачья станица в Аф..

Казачья станица в Африке
(часть четвертая)

Поселенцы в панике бежали с берега. В крепости осталось около семидесяти человек, среди них сам Ашинов, София Ивановна и отец Паисий. Над Сагалло в качестве белого флага подняли рубаху. Но только через пять минут после этого французы прекратили стрельбу. Обстрел длился пятнадцать минут; всего по Новой Москве было выпущено 11 гранат и 52 снаряда из скорострельных пушек...
Мохаммед Лейта предложил Ашинову свою помощь; некоторые казаки хотели уйти в горы, чтобы там дать бой французам. Но они не могли бросить своих раненых, так что ничего не оставалось делать, как сдаться. Канонерская лодка "Манджур", которая, согласно приказу морского министра Шестакова, должна была оказывать помощь Ашинову, находилась как раз во время этих драматических событий по соседству в Адене, но ее капитан ничего не предпринял.
После обстрела форта к берегу подошла шлюпка, на которой прибыл французский офицер. Паисий и София Ивановна отправились на корабль за объяснением. Вернулись они обратно в лагерь только в восемь часов вечера.
Французы заявили им, что расстреляли не духовную миссию, а "вольницу Ашинова". Они даже пообещали, что доставят участников экспедиции в Джибути, а оттуда помогут добраться до Абиссинии, выдвинув лишь одно условие - до отправления вглубь Африки сдать оружие. Ашинов принял предложения французов, - однако, те не спешили держать свое слово. Ашиновцев вместо Джибути доставили в Обок - там располагались французская торговая фактория, два католических монастыря, тройка магазинов, пара кафе и обитали сотни две французов.
С участниками русской экспедиции французы обращались, как с пленниками, а в ответ на протесты говорили: "Ваше правительство разрешило нам обходиться с вами, как с пиратами". Потом "вольных казаков" погрузили на корабль и направили в Суэц. Самого атамана везли, как заключенного. Многое из снаряжения экспедиции и ценные вещи оказались разворованными, а у Софии Ивановны пропали даже ее многочисленные бриллианты, - от них остались только футляры... После всех злоключений, в марте 1889 года русские корабли "Чихачев" и "Забияка" доставили ашиновцев на родину.
До сих пор многое в этой экспедиции, в трагическом инциденте в Сагалло остается неясным и даже загадочным. Какова была реальная цель похода? Формально он направлялся в глубинные районы Абиссинии и включал религиозную миссию. Но миссия составляла лишь небольшую часть участников экспедиции, - это говорит о том, что духовная цель была только прикрытием. В то же время, как пишет "Нива", миссионеры забрали с собой из России "все необходимое для создания православного храма в Абиссинии".
Отец Паисий на вопросы французов, почему они оказались на сомалийском берегу, отвечал, что они лишь ждут каравана, чтобы двигаться в Эфиопию, и что Ашинов и не думает занимать эту территорию. Но хранящееся в Архиве военно-морского флота донесение командира корабля "Кострома" свидетельствует, что еще за год до прибытия "Амфитриды" в Таджуру Ашинов присматривал там место для будущего лагеря. Да и английская исследовательница Энид Старки, специалист по истории Эфиопии, считает, что экспедиция Ашинова имела далеко не одни религиозные цели и должна была доставить от русского правительства негусу Иоанну 50 тысяч ружей, 50 карабинов, пять тысяч револьверов, 40 пушек, пять тысяч сабель и изрядный запас боеприпасов... Многое бы мог поведать и руководивший операцией по "выдворению казаков" адмирал Ольри, но он вскоре после этого умер.
А в России тем временем разразился скандал. "Государь очень раздражен против Ашинова и почти жалеет, что последнего там же хорошенько не побили", - писал в своем дневнике товарищ министра иностранных дел Ламсдорф.
По возвращении экспедиции командующий Севастополем конфисковал все ее документы, а граф Дмитрий Толстой, министр внутренних дел, получил приказ от царя подготовить отчет.
От Ашинова и Паисия все тут же поспешили откреститься. В министерство иностранных дел принесли прокурорский рапорт трехлетней давности, в котором констатируется "совершение пресловутым Ашиновым ряда разбойных действий". В газетах начинают проскальзывать сообщения о преступном прошлом "авантюриста", которого норовили до похода сравнивать с Ермаком и Колумбом. В передовой газеты "Гражданин" обсуждалась вина, которую на себя приняли таинственные отправители экспедиции, выбрав "полузверя Ашинова, безграмотного монаха Паисия..."
Однако, "таинственные отправители" названы так и не были. Скорее всего, их имена никто и не собирался объявлять. Одесский губернатор на запрос, почему он снабдил Ашинова оружием и боеприпасами, ответил: "Я думал, что правительство сочувствовало этим предприятиям; что же касается вооружения и снабжения, то оно было доставлено из Николаева морским ведомством". Любопытно и замечание, которое делает Николай Лесков во "Вдохновенных бродягах": "Унизительный инцидент Ашинова никакими клещами не может быть отодран от исторической фигуры Каткова", имея в виду поддержку, которую "придворная газета" оказала абиссинской авантюре Ашинова, собиравшегося присоединить "черных христиан" к "владениям белого царя"...
Министр иностранных дел Гирс обвинил Ашинова в том, что тот якобы хотел поссорить Францию с Россией, и намеревался сослать атамана на пять лет, а его спутников на три года в Сибирь. София Ивановна хлопотала за мужа в Петербурге; в итоге, Сибирь Ашинову заменили на ссылку в Балашов, Саратовской губернии. А уже в октябре 1889 года ему вышло помилование. Несостоявшемуся "Колумбу" разрешили уехать в имение жены, в Черниговскую губернию. Что же касается отца Паисия, то он вернулся в Александро-Невскую лавру, а позже был назначен игуменом Саровской пустыни. Вероятно, что все же Ашинов действовал в Африке не на свой страх и риск, а выполнял порученную ему миссию. Однако, затея не удалась, и Петербург поспешил отказаться от своего посланника...
В апреле 1890 года с Ашинова был полностью снят надзор полиции; по слухам, даже Александр III принял его в Гатчине, где атаман передал царю два загадочных манускрипта из Эфиопии... Говорили, что Ашинову предлагали "исчезнуть" (попросту бежать), но он отказался. По другой легенде, он хотел устроить новую экспедицию в Африку, а большой казачий круг решил сначала отправить атамана в Париж, чтобы он узнал настроения во Франции...
Еще говорили, что, поскольку деятельная натура Ашинова требовала выхода, он... захватил один из волжских островов, объявив его своей собственностью! Затем, мол, Ашинов объявился-таки в Париже, оттуда перебрался в Лондон, направив царю письмо, в коем предлагал свои услуги по освоению, опять же, африканских земель. Предание гласит, что император начертал на том письме два слова - "записки сумасшедшего"...
Как бы то ни было, о дальнейшей судьбе Ашинова мало что известно. Следы Николая Ивановича теряются в 1890-х годах. Павел Черняев в упоминавшемся выше очерке сообщает, что "умер Ашинов у себя на родине, в Камышинском уезде Саратовской губернии". А у сына писателя Николая Лескова, А.H. Лескова, мы находим информацию, что Ашинов в конце концов оказался в имении своей жены, где, должно быть, в 1890-х годах умер. Это последнее, что известно о предводителе "вольных казаков"...