Отправлено: 03.06.09 13:30. Заголовок: Сестры милосердия Великой Войны

Собственно может кому из прекрасных дам интересно будет

 Отправлено: 03.06.09 13:56. Заголовок: http://s58.radikal.r..

 Отправлено: 06.06.09 12:16. Заголовок: Тирок, тонкий намёк?..

Тирок, тонкий намёк? Дамам не просто "может будет интересно", дамам ОЧЕНЬ интересно! Спасибо большое!

 Отправлено: 08.06.09 13:17. Заголовок: ПРАВИЛА НОШЕНИЯ ФОРМ..

ПРАВИЛА НОШЕНИЯ ФОРМЫ СЕСТРАМИ МИЛОСЕРДИЯ И ЛИЦАМИ ЖЕНСКОГО САНИТАРНОГО ПЕРСОНАЛА РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА КРАСНОГО КРЕСТА.

1. Сестры милосердия Российского Общества Красного Креста носят форму установленную утвержденным Августейшею Покровительницею Общества ГОСУДАРЫНЕЮ ИМПЕРАТРИЦЕЮ МАРИЕЮ ФЕДОРОВНОЮ 13 мая 1903 года Нормальным уставом общин сестер милосердия Красного Креста, или уставами тех общин, которые действуют на основании своих особых уставов.

Примечание: Согласно § 54 нормального Устава общин, сестры милосердия
носят одежду, состоящую из шерстяного или холстинкового платья коричневого
или серого цвета, имея на переднике отличительный знак своего звания, нашитый
нагрудный знак Красного Креста.

2. Указанную в ст. 1 форму имеют право носить лишь лица, удостоенные звания сестры милосердия Российского Общества Красного Креста, принадлежащие к одной из общин сестер милосердия сего Общества и состоящие в данное время на действительной службе Общества. Соответственно с сим запасные сестры получают право на ношение формы только при призыве на действительную службу.
3. Лица женского санитарного персонала, не имеющий звания сестры милосердия, но допущенные к уходу за раненными и больными и для несения хозяйственных обязанностей (за исключением прислуги) в лечебных заведениях Красного Креста и принятых Главным Управлением Общества под флаг Красного Креста, носят серые шерстяные или холстинковые платья с белым передником (но без нагрудного креста) и белую головную косынку.
4. При указании в ст. 1 и 3 формы сестры милосердия и лица женского санитарного персонала, находясь при исполнении служебных обязанностей, носят на левой руке белую нарукавную повязку с знаком Красного Креста. На улице (при сопровождении раненых) нарукавная повязка надевается на верхнее платье. В районе военных действий ношение нарукавной повязки разрешается вне обязанностей службы по ближайшим указаниям подлежащих Главноуполномоченных Российского Общества Красного Креста.
5. В ограждение от возможных недоразумений высокого звания сестры милосердия Российского общества Красного Креста и достоинства общин сестры милосердия снабжаются от своей общины удостоверениями о принадлежности их к данной общине, за подписью попечительницы и Настоятельницы и печатью общины, с указанием в удостоверении нумера нарукавной повязки. Эти удостоверения сестры милосердия должны всегда иметь при себе и предъявлять по требованию удостоверивших взаимно свою личность членов Главного Управления Российского Общества Красного Креста, членов Попечительных Советов подлежащих общин, Главноуполномоченных, Особоуполномоченных и уполномоченных Общества, а также гражданской и военной полиции.
6. Лица женского санитарного персонала, упомянутые в ст. 3 в удостоверение принадлежности их к данному лечебному заведению снабжаются свидетельствами от Попечителей или главных врачей лечебных заведений с указанием в свидетельства нумера нарукавной повязки и откуда таковая выдана, эти свидетельства должны быть по требованию предъявляемы как выше указано (ст.5).
7. Лица замеченные в ношении на передниках нагрудного знака или в пользовании нарукавным знаком с эмблемою Красного Креста без надлежащего на то разрешения, подвергают себя законной ответственности на основании § 55 нормального устава общин и ст. 1417 Уложения о наказаниях.
8. Ближайший надзор за соблюдением настоящих правил возлагается на лиц, поименованных в ст. 5, а также администрации подлежащих лечебных заведений.

 Отправлено: 08.06.09 13:23. Заголовок: Петроград. 17 феврал..

Петроград. 17 февраля 1915 года.
Военный Совет, журналом 11 февраля 1915 года, положил: Утвердить прилагаемый при сем проект описания нарукавной повязки с красным крестом, взамен описания, объявленного при приказе по военному ведомству 1869 года за № 89.
(По Главному Военно-Санитарному Управлению).
На подлинном записано: «Утверждено Военным Советом» 11 февраля 1915 года.
Подписали: И.д. помощника Начальника Канцелярии Военного Министерства, Генерал-майор Корульский.
Верно: Помощник Начальника Главного Военно-Санитарного Управления, Тайный советник Быстров.
Описание нарукавной повязки.
Повязка состоит из полосы рубашечного холста или другого подобного материала, длинной в 11 1/2 вершка и шириной в 2 1/8 вершка, с нашитым на ней равносторонним крестом из красного кумача; крест может быть также отпечатан краской. Боковые края повязки подогнуты во внутрь для прострочки по длине на 1/4 вершка с каждой стороны и по ширине на 1/8 вершка. Крест нашивается по середине повязки, имеет четыре лопасти одинакового размера, длиной каждая 5/8 вершка, а шириной 1/2 вершка. С одной стороны повязки, на расстоянии 3/8 вершка от края, по ширине ее делается три петли; длиной около 1/2 вершка каждая, а затем на расстоянии 1 вершка от края другие три такие же петли одинаковых размеров с первыми. С другой стороны повязки, на расстоянии около 1/2 вершка от края, пришивается к подкладке повязки, соответственно расстоянию петель, три оловянные или медные пуговицы, какие употребляются на панталоны. Подкладка состоит из такого же материала и такой же величины, как и лицевая сторона повязки. Повязка прострачивается по подогнутым краям, с наружной стороны, возле самого ее борта; петли обметываются белыми нитками, у одного края повязки по ее середине с внутренней стороны пришивается крючок из белой проволоки. На постройку одной повязки полагается: рубашечного холста шириной 24 вершка – 2 1/2 вершка, кумача красного шириной 15 вершков – 1/2 вершка, ниток белых № 30 1/25 катушки,ниток красных № 50 – 1/100 катушки, пуговиц оловянных – 3 шт., и крючков белых – 1 штука.
Подписал: Главный Военно-Санитарный Инспектор, Почетный Лейб-Медик Двора ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, Действительный Тайный Советник А.Евдокимов.
Скрепил: И.д. Начальника Отделения, Статский Советник Закусов.
Верно: И.д. Начальника отделения, Статский Советник Закусов.
Сверил: Столоначальник А.Майборода.

 Отправлено: 20.06.09 17:10. Заголовок: История общин сестер..

История общин сестер милосердия
http://www.omophor.ru/articles/posternak.htm

 Отправлено: 30.08.09 13:52. Заголовок: http://kfinkelshteyn..

http://kfinkelshteyn.narod.ru/Tzarskoye_Selo/hospital2.htm
http://kfinkelshteyn.narod.ru/Tzarskoye_Selo/Gedroits_pic.htm

 Отправлено: 01.01.10 21:53. Заголовок: Что почитать на досуге

Шибков А. А. Первые женщины России в медицинской школе и на войне до XX в. Л., 1957

Шибков А. А. Первые женщины-медики России. Л., 1961.

Власов П. Обитель милосердия. М., 1991.

Герман Ф. А. Заслуги женщин в деле ухода за больными и ранеными. Харьков, 1898.

Хечинов Ю. Ангелы-хранители. Страницы истории Отечества. М., 1993.

Бушуев В. Ф. Н. И. Пирогов и начало женской помощи больным и раненым на войне. Киев, 1908.

Суслов В. С. Пирогов и первые медицинские сестры (к 85-летию со дня смерти Н. И. Пирогова) // Медицинская сестра. 1969. № 6. С. 56–57.

Грибанов Э.Д. Наградные знаки российских сестер милосердия // Медицинская помощь. 1996. № 6. С. 47–51.

Грибанов Э. Д., Потапчук Т. Б. Нагрудные знаки медицинских сестер в России // Медицинская помощь. 1996. № 7. С. 48–53.

Илинский П. А. Русская женщина в войну 1877–1878 гг. СПб., 1879.

Шапиров Б. М. Частная помощь и женский уход за ранеными и больными воинами. СПб., 1907.

Список сестер милосердия РОКК, назначенных для ухода за ранеными и больными воинами в лечебные учреждения Красного Креста, военного ведомства, общественных организаций и частных лиц. Пг., 1915.

Краткий обзор деятельности РОКК по оказанию помощи раненым и больным воинам на театрах войны с Австро-Венгрией, Германией и Турцией в 1914– 1915 гг. Пг., 1916.

Маркович Т. М. Российское Общество Красного Креста и общины сестер милосердия. СПб., 1910.

 Отправлено: 01.01.10 21:59. Заголовок: И немного общей обзо..

И немного общей обзорной информации.


К 1915 г . в России существовало 115 общин в ведении Общества Красного Креста, кроме того, сестры состояли при трех местных управлениях и двух Комитетах РОКК, Евангелическом госпитале и четырех иностранных больницах Петрограда. Самой крупной организацией, насчитывавшей 1603 чел., являлась община святого Георгия. Следующие по численности были петроградские сестричества имени генерал-лейтенанта М. П. фон Кауфмана (952 чел.) и святой Евгении (465 чел.). Всего в Москве к началу войны существовало семь общин. Следует уточнить, что в списки включались не только женщины, находившиеся на действительной службе, но и сестры запаса, так что реальное их число оказывалось меньшим. В 1916 г . по официальным спискам на фронт было отправлено 17 436 сестер, которые обслуживали более двух тысяч полевых и тыловых учреждений Красного Креста. На первое ноября 1915 г . во всех лазаретах лечилось около 780 тысяч чел. К этому времени 28 сестер скончались, заразившись инфекционными заболеваниями, четверо погибли в результате несчастных случаев, пятеро были убиты, а двенадцать покончили жизнь самоубийством. После войны предполагалось издать «Золотую книгу» с биографиями всех умерших сестер, но проект осуществлен не был.
Все общины сестер милосердия в начале XX в. находились в ведении Общества Красного Креста под покровительством овдовевшей императрицы Марии Федоровны, супруги Александра III и матери Николая II . Их деятельность регламентировалась Общим уставом общин Красного Креста, утвержденным в 1903 г . Интерес к профессии сестры милосердия у обеспеченных слоев российского общества и интеллигенции просыпался лишь тогда, когда в военный период образ сестры окутывался дымкой патриотической романтики — тогда-то и появлялось много волонтерок. В мирное же время стать сестрой можно было только через общину, поэтому в женские организации нередко шли женщины, заведомо не согласные с уставными условиями работы и готовые их нарушить. Некоторые из них, например, требовали себе вознаграждение за уход в частных домах. После Русско-японской войны почти никто из сестер не вернул общинам денежные остатки от сумм, выделенных на их снаряжение. Многие только поджидали случай перейти на более оплачиваемую работу, считая общины и Красный Крест учреждениями, где их эксплуатируют.
Сразу после русско-турецкой войны, по инициативе Киевского общества Красного Креста при военном госпитале и Кирилловской больнице (нынешняя Психиатрическая больница имени Академика Павлова) в 1877 году были подготовлены на курсах первые в Киеве сестры милосердия. В 1878 году их объединили в общину, названную в последствии Мариинской, по имени императрицы Марии Федоровны. Вначале в общине состояли 15 сестер; в 1913 их было уже 118.была организована Мариинская община сестер милосердия, которая занималась организацией сестринской помощи раненым воинам. Столь благородная цель встретила самое сочувственное отношение у киевлян. Главные потребности общины были обеспечены пожертвованиями доброхотов. Так, известный филантроп Никола Терещенко предоставил 10 тысяч рублей на покупку обширного земельного участка (свыше 40 «соток») по нынешней Саксаганского, 75.
Сначала Мариинская община помещалась в бараке при Александровской больнице (нынешняя Первая городская клиническая больница, бывшая Октябрьская больница). Затем община некоторое время размещалась в частном доме на углу Большой Васильковской и Жилянской улиц.
В 1880 году община организовала первую бесплатную амбулаторию на улице Малой Владимирской №32 (нынешняя улица Гончара), со временем её отделения были созданы на Подоле.
В 1884 году было построено помещение на тогдашней Жандармской улице, позже переименованной в Мариинско-Благовещенскую в связи с переездом общины, а также в связи с постройкой Благовещенской церкви напротив. В 1912 году община неожиданно получила крупную сумму. Благотворительная лотерея, устроенная председательницей общины, генеральшей Верой Мавриной, принесла неслыханный доход – свыше 200 тысяч! Этого было достаточно для возведения нового крупного корпуса. В 1913 году наконец было построено здание на улице Саксаганского, 75. Оно сохранилось и поныне. Центральная часть выделена четырехколонным портиком и увенчана аттиком, на котором расположены четыре женские фигуры, выполненные скульптором Ф. Балавенским, руководителем сооружения памятника Княгине Ольги и архитектором Николаеского костела. Они олицетворяют Милосердие, Жизнь, Любовь и Медицину. Фасад обогащен ризалитами с треугольными фронтонами, на которых размещены скульптурные композиции на тему оказание помощи раненным. Это здание и ныне служит медицине. Тут долгое время располагался НИИ клинической медицины, возглавляемой ученым-академиком Стражеско. В начале века в нём размещались амбулатория, больница, аптека, общежитие для сестер. При Мариинской общине функционировали курсы сестер милосердия, был свой штат врачей. В деятельности общины активное участие принимали киевские врачи-профессора Подвысоцкий, Афанасьев, Тритшель, Миловидов, Яновский, Павловский и другие выдающиеся медики того времени. Сестры милосердия оказали неоценимую помощь воинам, раненным на фронтах Первой мировой войны, ведь Киев был прифронтовым городом и возглавлял огромный особый военный округ. К слову, переезд общины в новое просторное здание для оказания помощи раненым пришёлся как нельзя более вовремя — уже в 1914 году Мариинская община оказалась «перегруженной» работой. Даже та, которая дала имя общине, — императрица-мать Мария Фёдоровна — тогда многие месяцы провела в Киеве в качестве сестры милосердия.

 Отправлено: 01.01.10 23:16. Заголовок: В 1916 году по офици..

В 1916 году по официальным спискам на фронт было отправлено 17436 сестер, которые обслуживали более двух тысяч полевых и тыловых учреждений Красного Креста: 71 госпиталь, рассчитанный на 44600 человек, этапные и подвижные лазареты, 11 санитарных поездов, передовые отряды, санитарные транспорты, питательные и перевязочные пункты, дезинфекционные камеры, рентгеновские и летучие хирургические отряды, два плавучих госпиталя на Черном море, три бактериологические лаборатории, шесть полевых складов. Средствами передвижения для нестационарных учреждений служило около 10 тысяч лошадей и 800 автомобилей.

Госпиталям приходилось, как и в прежние времена, спешно подыскивать помещения, часто не приспособленные для подобных целей, "так как большею частью единственно пригодными являлись здания, занимаемые правительственными и учебными заведениями". Нередко происходили задержки с их разворачиванием из-за неполучения ответов от надлежащих ведомств, поэтому многие госпитали подолгу простаивали в вагонах до окончательного размещения на конечном пункте. Эвакуация представляла огромные трудности из-за нехватки транспортных средств, в связи с этим раненые размещались в госпиталях неравномерно, например, из города Лодзи в Варшаву в 1914 году одно время в сутки прибывало по восемь с половиной тысяч раненых, и каждый из лазаретов города работал на пределе, принимая вместо положенных 200 человек тысячу, то есть в пять раз больше своих реальных возможностей. Поэтому во многих случаях функции стационарных госпиталей брали на себя передвижные и этапные лазареты, редко работавшие со штатным числом раненых.

Три сестры милосердия в 1915 году были назначены в особые комиссии Красного Креста, которыми был проведен осмотр германских концентрационных лагерей для русских военнопленных. Аналогичная комиссия с тремя немецкими сестрами была послана для осмотра российских лагерей, где содержались пленные немцы. Русские сестры получили опросные карточки-анкеты, в них указывались общие данные каждого пленного, в том числе его вероисповедание, условия, при которых он попал в плен, общее состояние здоровья - на помощь этим несчастным Красный Крест выделил 60 тысяч рублей. Всего русскими сестрами было осмотрено 115 лагерей. Одна из них, Е. А. Самсонова, оставила весьма тенденциозные записки, в которых мрачными красками изображалось бедственное положение русских в Германии. Даже если она писала правду, публикация ее дневника в момент, когда война еще не кончилась, очевидно, играла пропагандистскую роль. С аналогичной целью публиковались и другие воспоминания, например, сестры Б. Радонич, попавшей в немецкий плен.

Одним из немногих дошедших, а потому весьма ценных для нас свидетельств о последней войне, в которой участвовали русские сестры, являются воспоминания Александры Львовны Толстой, дочери Л. Н. Толстого. Ее судьба в какой-то мере типична для многих женщин из интеллигентских семей начала века. Александра не состояла в общине и в медицинском институте не училась. Получив хорошее домашнее образование, она стала секретарем отца, делая записи под его диктовку. К 1914 году, достигнув своего тридцатилетия, она и не помышляла о профессии сестры милосердия, хотя увлекалась медициной и под руководством домашнего врача Л. Толстого изучала анатомию и физиологию. При ее содействии в Ясной Поляне даже была устроена амбулатория для крестьян, стекавшихся сюда со всей округи. После объявления Россией войны Германии, как это нередко случалось и в предшествующее время, страну захлестнула волна агрессивного патриотизма. Многие устремились на фронт, в том числе и женщины, мечтавшие попасть на передовую и ради этого вступавшие в ряды сестер. "Мне хотелось забыться, хотелось подвигов, геройских поступков…" - писала спустя много лет Толстая.

Александра решила стать сестрой вопреки воле матери и друзей скончавшегося отца. Поскольку ранее в своей амбулатории она уже научилась приготовлять мази, делать перевязки и уколы, ей было довольно легко сдать экзамен на звание сестры милосердия военного времени. Тем не менее, работа в тылу ее не удовлетворяла, и для того чтобы попасть на фронт, она, используя свое положение дочери знаменитого писателя, обратилась к князю Львову, председателю Всероссийского Земского Союза, организовывавшего помощь раненым. Тот не согласился взять ее на ответственную работу, сославшись на неумение Александры практично вести дела, в частности, когда она однажды сдавала в аренду яблоневый сад, а арендатор ее обманул.

Спустя несколько месяцев Александре в конце концов удалось попасть на санитарный поезд Северо-западного фронта в качестве уполномоченной Всероссийского Земского Союза. Этот поезд перевозил раненых с поля боя на передвижной пункт в Белосток, где их перевязывали, а затем эвакуировали дальше.

В октябре 1914 года Толстую перевели на Турецкий фронт и опять по протекции, потому что передовые отряды Земского союза комплектовались только из кадровых сестер Красного Креста. Добровольно она пошла по направлению Эривань - Игдырь и далее, вглубь Турции, где, по словам главного врача, "свирепствуют все три вида тифа, длинные тяжелые переходы верхом через перевалы без дорог". В этих местах часто приходилось путешествовать необычным для европейцев способом.

Игдырь оказался маленьким местечком у подножия Арарата, на берегу бурной реки Евфрат. "Библейские, но унылые, болотистые места с невероятным количеством комаров, носителей одной из самых тяжелых форм тропической малярии". Здесь-то, в бывшей школе, и был организован первый перевязочный пункт Всероссийского Земского Союза. Вскоре Толстую перевели в операционную на помощь опытной фельдшерице-хирургу. "Ранения были тяжелые, турки употребляли разрывные пули "дум-дум". Трудно было привыкнуть к ампутациям. Держишь ногу или руку и вдруг ощущаешь мертвую тяжесть. Часть человека остается у тебя в руке. "Сестрица, - с надеждой, боясь ответа, обращается ко мне молодой красивый казак, очнувшись от наркоза, - а ногу-то оставили, не отрезали, пятка чешется"... Как ему сказать? Большие черные глаза смотрят на тебя с надеждой, мольбой...

И, узнав правду, сильный могучий красавец-казак, закрыв лицо руками, рыдал как ребенок.

- Сестрица... как же я теперь? Дуня-то моя... Дуня... не будет калеку любить... уйдет... а ребята... чем зарабатывать буду?!."

Сестра его утешала:

- Коли стоящая Дуня твоя, она еще больше любить и жалеть тебя будет!

А через неделю он веселил всю палату и громко, заливистым тенором пел свои казацкие песни".

Затем отряд переместился в деревню Каракалису Алашкертскую, где в небольших убогих домах и были размещены раненые, их было мало, но большинство из них - зараженные тифом всех трех видов: брюшным, сыпным и возвратным. Не хватало питания в тех случаях, когда задерживался караван верблюдов, являвшихся основным грузовым транспортом в этих краях.

"Ночью сестры дежурили по очереди. Четыре палаты по 40-50 больных в каждой. На каждую палату один дежурный санитар, а на все палаты одна сестра.

Почти все больные - тифозные. Всю ночь бегаешь из одной палаты в другую. Стонут, мечутся, бредят. Чувствуешь свое полное бессилие как-то облегчить, помочь. Минутами делается страшно. Особенно, когда стоны превращаются в хрип... Подбегаешь, дыхания почти нет, больной затих, пульса нет. Только успеешь перекрестить, закрыть глаза - помер.

Захожу во время обхода в палату сыпнотифозных. Около умывальника стоит очень слабый выздоравливающий больной. В глубине палаты кричит, ругается в бреду сыпнотифозный армянин. Не успела я подойти, как он, как кошка, с быстротой молнии вскочил, перелетел через две-три кровати, бросился к умывальнику, схватил бутылку сулемы и размахнулся над головой слабого больного. Он убил бы его, но я успела схватить армянина за руку сзади, бутылка скользнула по черепу больного, слегка его задев... Армянин бросился на меня, повалил меня на пол, схватил за горло и стал душить. Борясь, мы покатились по полу и завалили собою дверь. Руки больного стальными клещами сдавили мне горло... В дверь ломился дежурный санитар... Но открыть дверь он не мог. Каким-то образом мне удалось откатить армянина от дверей. В палату ворвались два санитара, схватили армянина, надели на него смирительную рубашку... А через несколько дней после кризиса, когда армянин был уже в полном сознании, он виновато мне улыбнулся, когда я вошла в палату. "Как же это ты задушить меня хотел?" - спросила я его шутя. Он был смущен: - "Прости меня, сестрица, видит Бог, не помню ничего... Коли в памяти был бы, никогда такого не сделал бы"".

Затем Толстая получила назначение в город Ван, где в то время находилось много тифозных больных и где надо было открыть питательный пункт для пленных турок, в основном женщин, стариков и детей. И вновь сестре приходится совершать длительные переходы через горы. "За последние месяцы я совсем отвыкла от цивилизации и не обращала никакого внимания на свою внешность. Да это было и невозможно во время походов. Вероятно, жуткий был у меня вид. Облупившееся от солнца и горного воздуха лицо, грубая, пропитанная лошадиным потом засаленная серая поддевка из кавказского сукна, шаровары, сапоги, на голове черная барашковая папаха с белым верхом. Их носят здесь для предохранения от солнечного удара".

"Когда мы приехали в Ван, часть пленных уже умерла. Осталось около 800 человек. Организовали питание, согревали воду для мытья людей и стирки белья. Продукты доставали из военного ведомства. Но многого не было. Мыла нельзя было достать. Употребляли содово-соленый песок из озера, им можно было стирать белье. Устроили примитивную прачечную". Позднее Толстой удалось добиться перевода пленных из этого зараженного района в другой, с более благоприятными условиями.

После описанных событий Александра получила новое назначение на Западный фронт в качестве уполномоченной Земского Союза для устройства школ-столовых и организации работы с детьми из семей, оставшихся в прифронтовой полосе. Из 200 учительниц, пожелавших отправиться для устройства школ, Толстая отобрала лишь шестьдесят, предварительно побеседовав с каждой в отдельности. Затем Толстой было приказано организовать подвижной санитарный отряд, в который вошло восемь врачей, тридцать сестер, а также санитары, хозяйственный и административный персонал - всего около 250 человек. Гораздо сложнее было достать лошадей. Когда Александра явилась к начальнику транспорта с требованием выделить триста лошадей, тот довольно грубо ей отказал. "Я разозлилась да так хватила рукой по столу, не видя по близорукости иглу, на которую накалывают бумаги, что проткнула руку насквозь. Я вырвала иглу из руки, кровь залила письменный стол". Начальник транспорта перепугался и сразу исполнил просьбу.

Отряд Толстой был разделен на три "летучих" подразделения, то есть группы по оказанию оперативной помощи раненым на поле боя; в каждом вводилась довольно жесткая дисциплина, устраивались учебные тревоги, так что персонал был в состоянии собраться и выступить в поход в течение двадцати минут. "...Я заслужила полное доверие команды после того, как я откомандировала фельдфебеля, ударившего по щеке одного из солдат. Дисциплина была необходима…" Благодаря неиссякаемой энергии Толстой, в три дня под Сморгонью был развернут госпиталь на четыреста коек. В этом районе он периодически подвергался бомбардировкам со стороны немецких аэропланов, и Александре приходилось останавливать обезумевших от страха и бежавших от больных санитаров. "Я никогда не поверю, что люди не боятся обстрелов, бомб, ружейных атак. Все боятся. Весь вопрос в выдержке, в умении владеть собой и не показывать свой страх". Александра чудом избежала смерти, задержавшись у уполномоченного в Минске, когда часть ее дома была разбомблена немецким снарядом, семь санитаров убито, а трое врачей тяжело ранено.

Под Сморгонью немцы стали применять отравляющие газы: сестрам и врачам приходилось работать в противогазах. "...Деревья и трава от Сморгони до Молодечно, около 35 верст, пожелтели, как от пожара... Поля ржи. Смотришь, местами рожь примята. Подъезжаешь. Лежит человек. Лицо буро-красное, дышит тяжело. Поднимаем, кладем в повозку. Он еще разговаривает. Привезли в лагерь - мертвый. Привезли первую партию, едем снова... Отряд работает день и ночь. Госпиталь переполнен. Отравленные лежат на полу, на дворе... 1200 человек похоронили в братской могиле. Многих эвакуировали... Я ничего не испытала более страшного, бесчеловечного в своей жизни, как отравление этим смертельным ядом сотен, тысяч людей. Бежать некуда. Он проникает всюду, убивает не только все живое, но и каждую травинку. Зачем?.. Какой смысл во всех этих конференциях, бесконечных рассуждениях о мире, если не принять учения Христа и заповеди "не убий" как основной закон... И пока люди не поймут греха убийства одним другого - войны будут продолжаться. А результаты войны? Падение нравов, революции".

"Все говорили речи. Везде, как грибы, вырастали трибуны. Куда ни приедешь, везде собрания. Стали появляться странные люди. Они говорили больше всех, призывали бросить фронт, не подчиняться офицерам. Говорили офицеры, сестры - все". Сама Толстая в патриотическом порыве выступала перед солдатами. Тем не менее, очень быстро стала проявляться истинная сущность происходившего. После февральских событий 1917 года на фронте резко упала дисциплина: врачей не слушались, солдаты им хамили, обсуждали приказы начальства и часто им не подчинялись.

В отряде Толстой был создан свой солдатский комитет, с почетом проводивший в тыл свою руководительницу, решившую покинуть фронт. "...Позднее я узнала, что после моего отъезда тот же самый комитет постановил меня арестовать как буржуйку и контрреволюционерку, но я уже была в Москве".

"Да, война велика и необычайна именно тем, - писал Л. М. Василевский, военный врач, работавший с сестрами в одном из лазаретов, - что она обнажает человеческие души, что она раскрывает их с самой неожиданной и иногда прекрасной стороны... Дорого, бесконечно дорого платит человечество за эти осколки правды. Но ведь только то и ценно, то и прочно, к чему люди приходят путями скорби и страдания..."

 Отправлено: 02.01.10 18:40. Заголовок: Инструкции Пирогова,..

Инструкции Пирогова, ещё со времён Крымской войны. К началу ПМВ остались практически в неизменном виде
“I. Сестрам-хозяйкам
Сестры-хозяйки обязаны преимущественно наблюдать за чистотою воздуха, белья, палат и за надлежащим качеством и количеством пищи и белья для больных”. Они должны следить за проветриванием палат, осматривать отхожие места, порции пищи для больных, готовить некоторые не положенные по уставу, но дозволенные врачами блюда: манную кашу, бульон, компот и др., — а также заваривать чай и кофе. У хозяйки должны храниться водка и вино, выдаваемые по предписанию врачей, и белый хлеб для раздачи в экстренных случаях.
II. Сестрам-аптекаршам.
"Обязанность сестры-аптекарши состоит в наблюдении за тщательным сбережением вверенных ей наружных и внутренних лекарств, перевязочных средств и некоторых инструментов... и в раздаче предписанных врачами средств больным”. Аптекарша обязана знать названия и даже вес различных лекарств; должна содержать в порядке корпию , бинты и лигатуры.
III. Сестрам, перевязывавшим больных, предписывалось готовить перевязочный материал, подкладывать под больных клеенку, чтобы не испачкать гноем или кровью белье, сообщать врачу о замеченном изменении ран.

На барак, где содержались раненые, полагалось три сестры, одна из которых являлась ответственной за соблюдение порядка. Они попеременно участвовали в ночных дежурствах и несколько раз за смену совершали обход. “Всякое вецесловие, неприличный смех, шум, а того еще более размолвка между дежурными сестрами строго запрещается под опасением строгой ответственности. Все замеченное сестрами на дежурстве, касающееся госпиталя, больных, фельдшеров и даже самих врачей, должно быть совестливо каждый раз сообщаемо их начальнице, для чего полезно бы было иметь дежурную книгу”. Вне дома-общины сестры были обязаны подчиняться не настоятельнице, а поставленной над ними старшей.
Пирогов считал необходимым “изменение назначения каждой сестры: хозяйка должна какое-то время быть перевязывающей, аптекарша — хозяйкой и т. д., в связи с чем всем женщинам заблаговременно было необходимо ознакомиться со всеми видами занятий".

 Отправлено: 02.01.10 18:45. Заголовок: Положение общин сест..

Положение общин сестер милосердия в начале XX века


Все общины сестер милосердия в начале XX века находились в ведении Общества Красного Креста под покровительством овдовевшей императрицы Марии Федоровны, супруги Александра III и матери Николая II. Их деятельность регламентировалась Общим уставом общин Красного Креста, утвержденным в 1903 г. (В тексте ссылки на устав даны по изданию: Нормальный устав общин сестер милосердия. - СПб., 1913.) Этот устав переиздавался каждый год с момента утверждения. Появление нового, обязательного для всех устава свидетельствовало о стремлении Общества Красного Креста унифицировать общую структуру и систему управления российских общин. Поэтому имеет смысл его рассмотреть подробно.

Во главе общины стоял Комитет, занимавшийся управлением, а также внутренним устройством общины и ее учреждений, в его задачи входило и изыскание необходимых для этого средств (§ 11). Сотрудники Комитета, куда в числе прочих действительных членов входили благотворители, внесшие единовременно не менее двух тысяч рублей на развитие общины (§ 14), утверждали свой собственный состав, отчеты общины, денежные сметы, выбирали ревизионную комиссию, занимавшуюся проверкой общинного делопроизводства, имущества и т. д. (§ 17).

Следующей инстанцией в управлении общиной являлся Попечительный совет, избиравшийся на общем собрании Комитета. Его возглавляла попечительница общины, она же председательница Комитета и непременный член местного управления Красного Креста. Попечительный совет являлся непосредственным центром руководства общины, в него входили обязательные члены: помощник попечительницы, главный врач, священник, сестра-настоятельница, казначей, уполномоченный член местного управления РОКК (§ 18, 20, 27). Попечительный совет сам избирал своих членов, поскольку ежегодно примерно четвертая часть его состава должна была обновляться. Например, попечительница и ее товарищ назначались на три года - по истечении срока они вновь должны переизбираться (§ 25). Совет занимался решением вопросов, связанных с хозяйственной частью, функционированием лечебных заведений, устанавливал плату с приходящих больных и т. д. (§ 23).

Попечительница ведала исключительно внутренним распорядком и бытом сестер; она с одобрения Попечительного совета из числа сестер милосердия назначала сестру-настоятельницу, вместе с которой вырабатывала инструкции и правила общежития для сестер. Она же решала вопросы относительно приема испытуемых и увольнения в отпуск, а также избрания старших сестер (§ 26, 29).

Старшие сестры назначались в общинах, где имелось много сестер, из наиболее опытных и достойных. Они ведали определенными направлениями деятельности общины: например, старшая по аптеке, хозяйству или лечебному заведению. Старшие сестры являлись помощницами настоятельницы и находились в полном ее подчинении (§ 49). При командировании сестер группами во время войны в военные лазареты или в мирное время - в другие больницы старшие сестры становились во главе отряда (§ 50).

Главный врач руководил лечебными заведениями общины, ведал теоретической и практической подготовкой сестер, а также следил за их здоровьем. Кроме того, врач получал право приглашать на помощь ординаторов и консультантов (§ 28). Следует заметить, что священник, как и другие члены Попечительного совета, занимал выборную должность, а функции его в Уставе подробно не оговаривались.

В сестры милосердия принимались девицы и вдовы всех сословий от 18 до 40 лет христианского вероисповедания, вполне здоровые и грамотные. Замужние женщины могли стать сестрами лишь в небольших провинциальных общинах, где не хватало работников, и только с разрешения мужей - в столичных организациях женщины обязывались хранить безбрачие. При поступлении предпочтение оказывалось "наиболее развитым в умственном и нравственном отношениях" (§ 35). Желающие вступить в общину обращались к сестре-настоятельнице с документами: метрическим свидетельством (свидетельство о рождении), видом на жительство (прописка), документом об образовании, если таковой имелся. Несовершеннолетние должны были предъявлять письменное разрешение родителей. Все перечисленные бумаги хранились в общине до тех пор, пока женщина в ней трудилась, и выдавались на руки, только если сестра увольнялась (§ 36).

Вновь пришедшие, освидетельствованные врачом и признанные годными к службе по всем статьям, принимались в общину на правах испытуемых. Проверочный срок не должен был быть меньше одного года. В этот период сестра проходила обучение под руководством главного врача и настоятельницы, вместе с тем испытывались нравственные качества будущей сестры (§ 39). Практические занятия назначались в больницах, аптеке или лечебных учреждениях, с которыми у общины существовала договоренность (§ 40). По окончании курса подготовки испытуемая подвергалась экзамену по программе Главного управления РОКК (§ 41) и затем утверждалась в новом звании Попечительным советом. Женщине выдавалось свидетельство, подтверждавшее ее статус сестры милосердия, а в заведенный на нее послужной список (трудовую книжку) вносилась соответствующая пометка. Это удостоверение хранилось в общине, пока сестра в ней работала, поскольку искомое звание окончательно присваивалось лишь после двух лет службы в общине (§ 42, 63).

Сестры были обязаны беспрекословно подчиняться попечительнице, сестре-настоятельнице и главному врачу, ухаживать за больными "с любовью и кротостью и не брезгуя неразрывно связанной с этим делом черной работой" (§ 43). Сестры Красного Креста носили шерстяное или холщевое платье серого или коричневого цвета с большим нагрудным знаком красного креста, а на левом рукаве - повязку с таким же знаком, но меньшего размера. За незаконное ношение этой формы предусматривались наказания в виде штрафа и даже ареста до трех месяцев. Цвет одежды, впрочем, мог быть различным: крестовоздвиженские сестры носили коричневые платья, члены Никольской общины - синие, Иверской - почти черные, Марфо-Мариинской - белые. Эскиз для формы сестер последней обители был по специальному заказу выполнен знаменитым художником Нестеровым.

В уставе отмечалось, что "служение сестры милосердия безвозмездно", поскольку "бескорыстие является первым условием ее христианского служения" (§ 44). Сестры, прослужившие в общине пять лет, удостаивались Попечительным советом особого знака отличия и дипломом на него - ранее их называли крестовыми (§ 45). И испытуемые и сестры находились на полном обеспечении общины, предоставлявшей помещение, стол, одежду и деньги на мелкие расходы (§ 46). При командировках сестер плата за их службу поступала непосредственно в общину, которая по-прежнему обеспечивала содержание женщин на период их работы в другом месте (§ 47). Частные лица при уходе за ними сестер на дому платили непосредственно общине - сами сестры не могли принимать ни вознаграждение, ни подарки. У неимущих больных сестры с разрешения настоятельницы имели право работать бесплатно (§ 48).

Впрочем, как говорилось выше, в период военных действий сестры могли получать жалование. В частности, согласно правилам, утвержденным уже в разгар Первой мировой войны, в 1915 году, в начале военной командировки им выдавались так называемые "подъемные" деньги от 50 до 150 рублей (в зависимости от удаленности общины от театра войны) на необходимые расходы в первое время. Постоянное жалование состояло из 40 рублей в месяц, помимо казенного содержания, то есть в эту сумму не включалась стоимость жилья и пропитания. Если сестре не предоставлялось государственное довольствие, она получала суточные деньги: два рубля в день.

В период войны любые перемещения сестер из одного пункта в другой допускались лишь с разрешения Главного управления РОКК. Отпуск до семи дней в период командировки мог предоставляться сестре ее старшим врачом или непосредственным начальником ее отряда, до одного месяца - с разрешения главноуполномоченного, а более одного месяца - с разрешения Главного управления РОКК. При этом предусматривалась регулярная смена сестер в тех лечебных заведениях, куда они командировались, чтобы, с одной стороны, все члены общины могли ознакомиться с условиями и требованиями военных и иных лечебных заведений, а с другой, дабы сестры не утратили духовной связи со своей организацией и не отвыкли от ее строя (§ 53).

Пенсии выплачивались из Государственного казначейства или престарелым или уволенным по причине расстроенного здоровья сестрам, проработавшим не менее пятнадцати лет (§ 56). Наиболее заслуженные, потерявшие здоровье на службе, могли быть приняты на свободные места в богадельни Красного Креста или приюты при своих общинах, если таковые имелись (§ 58). Пенсии проработавшим 25 лет назначались в 200 рублей в год (примерно 16,6 руб. в месяц), а прослужившим 15 лет - 150 рублей в год (12,5 руб. в месяц). Выплата пенсии прекращалась в том случае, если женщина поступала на государственную службу. Испытуемые имели право в любой момент покинуть общину - штатные же сестры были обязаны предупреждать о своем уходе, по крайней мере, за два месяца до ухода (§ 60). Покинувшие общину по своему желанию, если не переводились в другую, зачислялись в запас, но обязательно сообщали о переменах места жительства. Заштатные сестры в период стихийных бедствий, военных действий или экстремальных ситуаций по собственному желанию могли принять участие в помощи больным в составе отрядов Красного Креста (§ 61).

Таким образом, к началу двадцатого века общины сестер милосердия в своем развитии достигли определенного рубежа. Все они входили в состав Общества Красного Креста, которое основывалось, в первую очередь, на началах гуманно-патриотических и уже затем - христианских. Православие не было обязательной религией для его членов уже хотя бы потому, что в ведении РОКК состояли сестры Евангелического госпиталя, небольшие отряды американских (25 человек), английских (4 человека) и японских сестер (7 человек), находившиеся в соответствующих лазаретах Петрограда. Уход за больными становится особой профессией, оторванной от религиозной основы, каковая являлась стержнем первых российских общин. Очевидно, что в крупных общинах священники не сыграли такой же определяющей роли, как, например, главные врачи - да и при особом желании не могли этого сделать, поскольку их деятельность втискивалась в определенную должностную нишу, за пределы которой нельзя было выйти. Уже само по себе нелепо, что священник в Попечительном совете являлся лицом выборным, и по решению членов совета его можно было сместить.

С другой стороны, в начале XX века, несмотря на открытие нескольких женских институтов, доступ к высшему медицинскому образованию для женщин оставался закрытым по причине малых наборов, высоких требований на вступительных экзаменах, платы за обучение и т. п. Таким образом, общины становились единственными массовыми организациями, в которых готовился средний медицинский персонал. А поскольку Красный Крест и военное ведомство никак не являлись церковными учреждениями, обе организации предъявляли общинам единственное требование: готовить профессиональных и дисциплинированных медицинских сестер - сам принцип общинности утратил свой глубокий исконный смысл, более того, стал сдерживать развитие среднего медицинского образования. К началу XX века общинная структура изжила себя и выродилась, так как религиозные начала, цементировавшее общину как духовный организм, были выхолощены и подменены идеями гуманитарными. Одна из сестер писала: "Само слово "община" включает в себя идею того, что в таком учреждении все члены объединены чем-то равно дорогим для всех, и это нечто, плотно связующее людей и заставляющее их своей родной семье предпочесть семью духовную, есть и будет религиозная идея". При ее отсутствии все рушится.

В общинах сестры оказывались фактически бесправными, так как были обязаны соблюдать полумонашеское послушание настоятельнице; они лишались документов на время пребывания в общине, в мирное время не получали жалования, не имели права выходить замуж, им полагались мизерные пенсии, выплачивавшиеся за выслугу лет, а не по достижении определенного возраста, то есть сестра могла получать минимальное пенсионное пособие и с 33 лет и с 55: в зависимости от возраста, в каком вступила в общину. Кроме того, пенсии полагались лишь тем, кто делал регулярные выплаты в пенсионный фонд, что, между прочим, в Нормальном уставе не оговаривалось. Тем же, кому посчастливилось попасть в богадельню, по словам одной сестры, оставалось "в лучшем случае на старости лет с утраченным здоровьем и разбитыми нервами делить комнату с одной или двумя такими же усталыми и раздражительными, как она, старушками", ей иногда и не знакомыми.

Система социального обеспечения подробно разработана не была, поэтому многое зависело от самих общин в тех случаях, например, когда сестра теряла трудоспособность раньше необходимой для пенсии выслуги лет. Например, в Крестовоздвиженской организации крестовой сестре после двадцати лет службы полагалась пенсия 15 рублей в месяц, и то после освидетельствования врачей. Потерявшие здоровье ранее могли получать пособие, но в размерах, установленных общинным комитетом (§ 31), причем крестовые сестры на покое имели право или на эти 15 рублей, или на содержание в общине без выдачи денежного пособия (§ 30). В московской Владычне-Покровской общине пенсионерки получали содержание после многолетнего служения, но о преждевременно потерявших здоровье речи не было. Аналогично складывалась ситуация и в Александровской общине.

Условия же работы сестер в больницах даже не в военных условиях были такие, что встречались сестры к тридцати пяти годам уже сгорбленные и поседевшие. Одна женщина вспоминала об отделении, в котором работала такая труженица: в течение суток сестра не могла покинуть отделения, с одной стороны от ее постели, где она недолго отдыхала, лежал умирающий, от которого шел смрадный запах, а с другой - второго больного рвало гнойной рвотой. Проработать в подобных условиях 15 лет могли лишь весьма выносливые люди. Кроме того, большинство сестер начала века прошли через Русско-японскую войну - два года в походных условиях не могли не сказаться на их здоровье и внутреннем состоянии. Естественно, многие заболевали хроническими болезнями раньше срока, установленного уставом для получения пенсии.

В ряде служебных дел сестер Иверской общины можно встретить отношения в Главное управление РОКК с просьбой назначить пенсию ранее положенного срока или увеличить ее. Равным образом, отпуска по домашним обстоятельствам сестрам милосердия в военное время не оплачивались, а отпуск по болезни возмещался в размере половины жалования и то только в течение четырех месяцев. Естественно, представляя себе подобное будущее, молодежь бежала из общин, в результате чего возникала естественная текучесть кадров. Кроме того, получить работу по специальности вне Красного Креста и общины, в которой, кроме того, надо еще два года проработать до получения необходимого документа, в условиях России того времени без протекции было нереально. Таким образом, не подчинившись этим формальным, именно формальным, полумонашеским условиям, получить элементарное медицинское образование, оказывалось невозможным.

Согласно § 54 Нормального устава, "сестры милосердия и испытуемые общины живут в общем помещении". Это значит, что три-четыре сестры в течение двух лет постоянно должны были находиться в одной и той же комнате. А если они не сходились характерами, в редкие часы отдыха вместе им становилось невыносимо. Патронессы, заходя в такую комнату, говорили: "Ах, какая большая, светлая комната, здесь хорошо!" Им, по словам жившей здесь сестры, "и в голову не приходило, что хорошо быть не может тому, кто ни одной минуты не остается один, кто после тяжелого дня ухода за больными не имеет возможности собрать свои мысли, урегулировать нервы". Умывальник при этом стоял в углу общего коридора - с несколькими кранами над одним тазом, - в результате чего по утрам всегда возникали шум и толкотня, когда одна сестра, умываясь, задерживала других. Если к этому добавить скудную однообразную еду, вполне понятно, что "постоянный ропот, недовольство обстановкой слышались в разговорах" сестер между собой, но "страх за будущее заставлял примириться и жить изо дня в день".

К чему это могло в конечном счете привести? В общины шли либо молодые энтузиасты, - но таких оказывалось крайне мало, - либо люди, у которых из-за бедственного материального положения не было другого выхода: женщины из семей мелких чиновников, обедневших дворян, даже крестьян, подчас не образованные. Типичный случай представляли собой послужные списки сестер Иверской общины, в которых в графах об образовании и материальном положении стояла запись: "Образование домашнее, никаких свидетельств по образованию не имеет", "Кроме получаемого от общины содержания, никаких средств не имеет".

Интерес к этой профессии у обеспеченных слоев российского общества и интеллигенции просыпался лишь в тот момент, когда в военный период образ сестры окутывался дымкой патриотической романтики - тогда-то и появлялось много волонтерок. С одной стороны, они действительно оказывали значительное влияние на штатных сестер, от которых в мирное время требовалось жесткое подчинение начальству, а в военный период, наоборот, - самостоятельность и инициатива; перестроиться сразу даже психологически было крайне тяжело. С другой стороны, приток в женские организации большого числа людей в военное время не способствовал целесообразному устройству общин, а только подрывал его. Кроме того, обилие добровольцев в общинах опять же являлось следствием формальной необходимости отработать положенный срок с целью поскорее попасть на фронт.

В мирное же время иначе как через общину стать сестрой было невозможно, поэтому в женские организации часто шли женщины, заведомо не согласные с подобными условиями работы и готовые их нарушить. Например, некоторые признавали для себя нормой вознаграждение за уход в частных домах. После Русско-японской войны почти никто из сестер не вернул в общины денежные остатки от сумм, выделенных на их снаряжение, а отдавшие сделали это, повинуясь жесткому предписанию. Многие только выжидали случая, чтобы променять свой труд на более продуктивную в материальном отношении деятельность, считая общины и Красный Крест учреждениями, где эксплуатируется их труд, как с горечью писала одна сестра: "...Большинство... не приняло правила безвозмездности своего служения как справедливое и законное, а подчинилось ему как неизбежному..."

С другой стороны, бедственное финансовое положение общин следует объяснять и отсутствием регулярного государственного финансирования. Такое положение фиксировалось и Нормальным уставом, в котором говорилось, что средства общин складываются из взносов членов Комитета, кружечных сборов, пожертвований, процентов с капиталов общины и ее лечебных заведений (если капиталы имеются), платы за службу сестер вне общины и за лечение больных, единовременных или постоянных пособий от Общества Красного Креста, правительства, города или земства, доходов от гуляний, концертов, базаров, лотерей и т. д. (§ 64). Само по себе довольно грустно представлять организацию помощи больным, которая для собственного обеспечения устраивает гуляния, лотереи и кружечные сборы. Особой статьей доходов в данном перечне являлась плата за лечение больных, которая в ряде общин вынужденно была довольно высокой. Например, в московской Александровской общине за обычных больных бралась плата 25 рублей в месяц, за неизлечимых соматических - 25, за умалишенных - 50. Плата вносилась вперед, а в случае неплатежа больница имела право принудительно взыскивать деньги с обязавшихся платить. Ежегодное поступление за лечение, таким образом, составляло около 30 тысяч рублей. В Иверской общине за место в общей палате в месяц бралось 75 рублей, а в отдельной - 150. Можно напомнить, что именно в такую сумму (150 рублей) определялась годовая пенсия сестры, проработавшей 15 лет. Впрочем, в общине имелись и бесплатные койки для бедных. Подобная ситуация, имела место не во всех общинах, - например, в Покровской никакая плата за лечение не взималась, - однако очевидно, что платное лечение для многих оказывалось недоступным и не могло быть рассчитано даже на среднего обывателя.

Становятся вполне понятными слова одной сестры, наблюдавшей подобную ситуацию в течение ряда лет: "Красно-крестные общины несомненно идут к упадку и, к сожалению, нравственный упадок, по-видимому, наступит раньше материального, и с собою по этому пути они могут увлечь те учреждения, которым вначале так старались подражать". В какой-то мере сбылись слова Пирогова о том, что сестра милосердия должна быть не православной монахиней, а женщиной с практическим рассудком и хорошим техническим образованием.

 Отправлено: 09.01.10 04:31. Заголовок: Продолжим-с, дамы и ..

Продолжим-с, дамы и господа?

История возникновения сестричеств. Применение сестёр милосердия в Крымскую и Первую мировую войны. Сёстры милосердия - кавалеры "Георгия". Подготовка братьев милосердия, немного о женском медицинском образовании в дореволюционной России.
http://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post111346341
http://www.randd.ru/Miloserdie_4_1.htm

История формы сестёр. что можно носить, что нельзя, расход ткани на платья, краткое изложение Нормального устава общин сестер милосердия РОКК, ст. 1417 Уголовного Уложения, Императорского Указа из Святейшего Синода «О привлечении монахинь и послушниц к деятельности Красного Креста» от 7 марта 1911 г . и проч. документов
http://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post111346407

Всё те же правила ношения формы женским санитарным персоналом РОКК и приказ на повязку
http://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post111346478

Подборка фотографий
http://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post111346564

Царскосельский и другие лазареты, августейшие сёстры милосердия, хирург Вера Гедройц, доктор Боткин, отрывки из дневниов и писем княжон
http://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post111346622

 Отправлено: 10.01.10 21:55. Заголовок: Вот еще пара ссылок,..

Вот еще пара ссылок, для размышлений на тему "женщины в боевых частях РИА":

http://www.august-1914.ru/ivanova1.html

http://www.rokk.ru/index.php?cat=44&item=116

Парадокс заключается в том, что с одной стороны, если брать "на круг", они там были в количестве, с другой стороны - они находились на нелегаальном по сути положении и когда дело доходило до вопроса о легализации - то см. Высочайшее мнение ЕИВ касательно Цебржинской-"Цетнерского" (*). Нильзя... Лично для меня выводы из этого прецендента вполне очевидны.

*) выше дано ее фото - это дама в кожаной куртке с солдатским Георгием и револьверным шнуром. Есть еще другое ее фото, в бытность "Центнерским" - в солдатской полевой форме, с погонами добровольца и , внимание барышни, короткой стрижкой...

 Отправлено: 11.01.10 10:00. Заголовок: Вот еще, фото на пам..

Вот еще неизвестная сестра милосердия, видимо фото на память:

 Отправлено: 11.01.10 10:08. Заголовок: Чайный пункт и парик..

Чайный пункт и парикмахерская 1-го передового хирургического отряда РОКК. Вблизи населенного пункта Чистилово. 1915–1916



И вообще:

http://charity.lfond.spb.ru/krest/

 Отправлено: 11.01.10 20:09. Заголовок: http://s006.radikal...

 Отправлено: 11.01.10 22:38. Заголовок: Спасибо! Дядя Вова, ..

Спасибо! Дядя Вова, а можно Высочайшее мнение в кратком переложении? Хотя я, кажется, догадываюсь, в чём суть...

 Отправлено: 12.01.10 11:06. Заголовок: Мнение простое - жен..

Мнение простое - женщина не может быть в боевой части. Точка.

 Отправлено: 13.01.10 17:53. Заголовок: Вот тут немало света..

Вот тут немало света на вопрос пролито:

http://www.livinghistory.ru//index.php?showtopic=25795&st=0

 Отправлено: 12.03.10 21:13. Заголовок: Мои две прабабки - сестры милосердия

Фамилия Яштольд-Говорко. Из дворян. Уроженки Минской губернии.
Имею фотографии "цивильные" и сведения об участии в японской войне 1904-1905 г.г. в г. Мукден.
За заслуги Мелания Ивановна Говорко была награждена Золотой медалью. Попробую прицепить фотографии.

 Отправлено: 15.03.10 16:15. Заголовок: Чтобы тут выложить ф..

Чтобы тут выложить фотографию, ее надо сперва загрузить на каком-то ресурсе ( например, http://www.radikal.ru/ ) а сюда запостить ссылку.

 Отправлено: 15.03.10 16:18. Заголовок: А впрочем, я нашел В..

А впрочем, я нашел Ваше сообщение на другом форуме:

""Mеланья Ивановна Яштольд-Говорко ("тетя Мляна") рано ушла из дома. Получив от родителей "кусок" деньгами. положила их в банк, считая себя обеспеченной на всю жизнь. Во время революции деньги пропали.
Имея диплом гувернантки, пошла работать в семью на юге России. Работа не нравилась - хозяин "приставал". Уехала. Поступила на Петербургские курсы аптекарских помощников - в минский филиал (сохранился диплом). Работала в аптеке Ивенца много лет.
Ещё до Японской воины 1904-5 гг. закончила Фельдшерско-акушерские курсы, затем краткие курсы медсестёр, - как видно, в связи с войной.
Пошла работать сестрой милосердия на войну. Сохранился привезенный "с воины" корейский веер разрисованный "от руки" серенькими птичками по шелку.
Уехала на Дальний Восток, в город Мугден (после войны он отошёл к китайцам), стала работать в холерном поезде.Он курсировал по Туркестанской железной дороге (средняя Азия).
Меланья Ивановна заработала за службу Отечеству золотую медаль.
По окончании эпидемии вернулась в Камень,построила себе маленьким домик рядом со старым родительским. Сестра Мария через некоторое время пристроила к домику ещё полдома, - с помощью Меланьи.
Меланья Ивановна стала работать в аптеке Ивенца - "мястэчка", в 7 км от Каменя. При аптеке имела жилую комнатку.
Старость провела в деревне. Звали её "паненка","докторка". Ставила диагнозы и лечила не хуже врача.
Пациенты приезжали на телегах за 40 км. Больных выхаживала по нескольку дней. Принимала подношения- 5 яиц,кусочек сала...
Крестьянки собирали "докторке" травы, корни, цветы- на лекарство. Сестры Меланья и Мария любили друг друга, но каждая на старости лет считала, что другая "заела" её жизнь. Меланья думала,что, наверное, напрасно "работала на дом", а Мария- что кормила-поила сестру.
Самые последние годы Меланья Ивановна провела в одиночестве. Оставшуюся от покойной сестры половину лома отдала пьющим соседям - Эфте (Эвелине) и Михалу Лупуцким с детьми.
Умерла Меланья Ивановна Яштольд-Говорко в 1958 году от рака кожи".

Фото:

http://forum.vgd.ru/file.php?fid=53289&key=448609856&IB2XPnewforum_=e184e76ca4c03111590d97f95d5cb972

http://forum.vgd.ru/file.php?fid=53293&key=1489513196&IB2XPnewforum_=e184e76ca4c03111590d97f95d5cb972

 Отправлено: 16.03.10 13:27. Заголовок: Мои две прабабки - сестры милосердия

Фамилия Яштольд-Говорко. Из дворян. Уроженки Минской губернии.
Имею фотографии "цивильные" и сведения об участии в японской войне 1904-1905 г.г. в г. Мукден.
За заслуги Мелания Ивановна Говорко была награждена Золотой медалью. Попробую прицепить фотографии.

 Отправлено: 16.03.10 13:27. Заголовок: Мои две прабабки - сестры милосердия

Фамилия Яштольд-Говорко. Из дворян. Уроженки Минской губернии.
Имею фотографии "цивильные" и сведения об участии в японской войне 1904-1905 г.г. в г. Мукден.
За заслуги Мелания Ивановна Говорко была награждена Золотой медалью. Попробую прицепить фотографии.

 Отправлено: 24.03.10 13:45. Заголовок: ФОТО ЖЕНЩИНЫ-ПРАПОРЩ..

ФОТО ЖЕНЩИНЫ-ПРАПОРЩИКА МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ В КОЖАНКЕ.

 Отправлено: 24.03.10 15:49. Заголовок: Мои две прабабки - сестры милосердия

спасибо за фото. Кажется, что эта кожанка с чужого плеча, так как на пару размеров больше. А фуражка - чисто картуз!

 Отправлено: 26.04.10 05:19. Заголовок: В своем желании попа..

В своем желании попасть на передовую девушки проявляли завидную настойчивость и изобретательность. Слушательница Киевских женских курсов Л.П.Тычинина в течение недели усиленно изучала солдатскую «словесность» и тренировалась в строевой подготовке.
Обрезав косы и переодевшись в солдатскую форму, она вместе со знакомым денщиком, исполнявшим роль экзаменатора, выходила на улицу. Денщик шел по одной стороне, Тычинина — по другой. По пути она лихо козыряла встречным офицерам. По истечении нескольких дней «экзаменатор» заявил своей подопечной:
— Теперь за мальчонку вполне сойдете, барышня.
На вокзале Тычинина, смешавшись с солдатами, забралась в вагон. Волнения последних дней утомили ее, и она, прикорнув на соломе, уснула под стук вагонных колес. На позициях ее зачислили ротным санитаром.
Отныне у младшего по роте «Анатолия Тычинина» появилась масса обязанностей. Когда после изнурительного похода в 40 верст по осенней распутице солдаты с наслаждением валились на сырую землю, Тычинина бежала на заброшенные огороды за картошкой для ротного котла.
Часто не высыпавшийся, «Анатолий» тем не менее выполнял все приказы фельдфебеля и офицеров. А когда начались бои, то не было в роте более смелого и выносливого санитара, чем переодетая волонтерка.
В одном из боев ее, тяжелораненую, в бессознательном состоянии, захватили в плен. Очнулась Тычинина в австрийском госпитале. Возле ее койки толпился чуть не весь персонал. Врач, делавший перевязки, обнаружил, что Анатолий Тычинин — женщина.

 Отправлено: 27.04.10 16:20. Заголовок: ­Тут задумали сделать..

*PRIVAT*

 Отправлено: 30.04.10 22:58. Заголовок: Женщины и дети в сражениях Первой мировой войны

 Отправлено: 01.05.10 19:18. Заголовок: 14-летний Шура Червя..

14-летний Шура Червятник из Ташкента, разведывая вражеские позиции, наткнулся на труп русского солдата-знаменщика и лежащее подле знамя. Щура шашкой отрезал полотнище, снял свою гимнастерку и обмотал полотнище вокруг тела. Разведка для него закончилась неудачно: Шуру осветил луч вражеского прожектора, а неведомо откуда появившийся немецкий разъезд захватил мальчика в плен.
Шуру не успели обыскать, и это спасло его. Обманув бдительность часового, он бежал. Пробираясь к своим, Шура увидел брошенное немецкое знамя и прихватил его с собой. Мальчик был награжден Георгием 4-й степени57.
пипец, вот ето мужество

 Отправлено: 02.05.10 17:21. Заголовок: До кучки. Вроде тут ..

До кучки. Вроде тут этой фотографии ещё не было... На одной фотографии представлен женский медицинский персонал в четырёх ипостасях: сестра милосердия (в фартуке с красным крестом и апостольнике), испытуемая сестра (в апостольнике, но фартук без красного креста), женский санитарный персонал, не являющийся сёстрами милосердия (без апостольников и в фартуках без креста) и женщины-санитары (шифровок полка на погонах ет, значит, не полковые санитары, а при каком-то медучреждении; кокарды не могу разглядеть, скорее всего, тоже к РОКК девушки относятся. И хотя не особо понятно, числятся они нижними чинами по РОКК или по Военно-санитарному ведомству, но, учитывая, что члены РОКК, задействованные для оказания помощи больным и увечным воинам, подчинялись всё тому же Военно-санитарному ведомству, выяснение этого вопроса не слишком принципиально). Серёжки маленькие у одной из них умиляют

 Отправлено: 19.05.10 13:53. Заголовок: ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВ..

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВЕННЫХ И БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В ПЕРИОД РУССКО-ЯПОНСКОЙ И ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙН. ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КИНОФОТОДОКУМЕНТОВ РГАКФД
http://www.vestarchive.ru/content/view/627/55/

 Отправлено: 25.05.10 13:55. Заголовок: кокарды РОКК http://..

кокарды РОКК

 Отправлено: 11.04.11 21:16. Заголовок: Из дневника кубанско..

Из дневника кубанского пластуна на кавказском фронте (1915-1916 гг.)
Армавир-2009

<\/u><\/a>

 Отправлено: 09.01.13 07:37. Заголовок: Трухминский отряд Кр. Креста на высоте 992. Карпаты. Апрель 1915

Имеется подборка интересных фотооткрыток, не прошедших почту, но имеющих надписи и пояснения на оборотке. Одна из них , судя по карандашной надписи на оборотке: Трухминский отряд Кр. Креста на высоте 992. Карпаты. Апрель 1915 г. Группа санитаров (судя по вторым кокардам с крестом на фуражках и крестах на погонах), сестра милосердия в тельняшке и часами на цепочке, офицер (военный врач???). Возникает вопрос с датировкой: если высота была взята германцами в ходе "Пасхального сражения" 27 марта 1915 г. по юлианскому календарю, то эта дата приходится на 09 апреля по григорианскому.
Сюжет открытки: отапливаемые санитарные палатки с флагом красного креста, безмятежная группа санитаров с медсестрой и офицером как-то не вяжется с обстановкой неожиданного штурма и сдачи высоты Грайворонским полком со всеми обстоятельствами этого поражения русских войск. Может быть санитарные отряды не располагались непосредственно на передовых позициях? Как в войсках назывались отряды Красного Креста: по фамилиям врачей-начальников, в данном случае Трухминский по Трухминскому? Как они располагались по отношению к передовым позициям? Можно ли верить, что в данном случае фото сделано именно на 992-й высоте, вершине 1 хребта Звинин в период его потери русской армией? Несколько уточнений: данное изображение одна из восьми открыток, надписанных карандашом тем же почерком . По всей видимости из архива какого-то офицера. Две из них датированы уже летом 1916 г. : "Первые пленные в наступлении 1916 г. 11-й пех. Псковский полкъ", "Сопаново. Раздача подарков в окопах. 11-й пех. Псковский полкъ". Остальные - виды местностей в Галиции, напр. "Великий Галицийский камень в м. Подкамень." или окопные виды и сцены по всей видимости 1915-16 гг. 11-й пех. Псковский полк относился к 17-му арм. корпусу и не участвововал в боях при Козювке.
http://shot.qip.ru/004qUY-2BtVUnX53/
http://shot.qip.ru/004qUY-2BtVUnX54/